Общественная роль физической культуры периода после буржуазной революции нашла отчетливое выражение в деятельности одного из величайших мыслителей Англии, Джона Локка (1632—1704). Локк — теоретик физической культуры джентльменов — был «дитя буржуазно-дворянского классового компромисса 1688 года». Из всех людей, с которыми мы встречаемся, девять десятых становится тем, что они есть: добрыми или злыми, полезными или нет, благодаря воспитанию, говорил Локк. Задачей воспитания он считал воспитание джентльмена, а не простого человека, — джентльмена, умеющего «вести «свои дела толково и предусмотрительно». Это — дворянин по происхождению, отличающийся «утонченностью в обращении», в то же время он должен обладать качествами буржуазного дельца, предприимчивого человека. Его педагогические концепции были проникнуты стремлением соединить англо-французские аристократические традиции и мировоззрение нового класса промышленной и торговой буржуазии.

В отличие от Коменского он не был сторонником коллективной подготовки. Джентльмен должен получить физическое, нравственное и умственное воспитание, но не в школе, ибо школа, по мнению Локка, это учреждение, где собрана «пестрая толпа дурно воспитанных порочных мальчиков всякого состояния». Настоящий джентльмен воспитывается дома, ибо «даже недостатки домашнего воспитания несравненно полезнее приобретаемых в школе знаний и умений». Локк, исходя из практики аристократических семейств, рекомендовал поручить все дело воспитания джентльмена хорошо подготовленному, солидному воспитателю.

Для его теоретической концепции по вопросам физического воспитания, основанной на теории Ювенала «Здоровый дух в здоровом теле — вот краткое, но полное описание счастливого состояния в этом мире», было характерно стремление к рационализму и полезности. Человеку прежде всего, считал он, необходимо укрепление здоровья, систематический уход за телом, целенаправленные физические тренировки, приятные манеры и уверенность: «Гимнастика удлиняет молодость человека». «Здоровье необходимо нам для наших дел и нашего благополучия», — говорил он и предлагал тщательно разработанную, стоявшую на уровне науки того времени систему. Необходимо поэтому с раннего детства закалить тело ребенка, добиться того, чтобы он легко переносил усталость, невзгоды, перемены. Локк подробно обосновывал значение строгого режима в жизни ребенка, давая советы об одежде, пище, прогулках, занятиях спортом.

«Джентльмен, — подчеркивал он, — должен одинаково уметь преодолевать трудности на море, в бою, в общественной и личной жизни. Он должен быть победителем в конфликтах личного характера, если окажется в них втянутым». В соответствие с этим основной упор в физическом воспитании он делал на плавание, верховую езду, фехтование, борьбу и танцы. Однако в вопросах, касающихся видов физических упражнений, постоянно проявлялся его классовый, пуританский подход, направленный против спортивных состязаний. Поэтому езду верхом он рассматривал только как средство укрепления здоровья, а фехтование — как средство самозащиты. Высокую степень овладения этими дисциплинами и проведение соревнований он считал бесполезным щегольством аристократии. Аристократическому фехтованию, сопровождающемуся «буйством», он противопоставлял преимущество борьбы.

«Фехтование, — писал он в книге «Мысли о воспитании», — считаю с точки зрения здоровья очень важным упражнением, но с точки зрения жизни оно таит в себе опасность, так как уверенность в своей ловкости легко может вовлечь в ссору тех, кто думает, что они хорошо умеют вращать своими шпагами... Со своей стороны я бы больше хотел, чтобы из моего сына вышел хороший борец, чем средний фехтовальщик, так как большинство людей благородного происхождения не поднимаются в этом искусстве выше среднего уровня, если только они не живут в школе для фехтования...».

«Взрослое не по годам дитя» молодой буржуазии, служившее идеалом Локка, не понимало ценности подвижных игр в деле воспитания характера человека. В некотором смысле их отсутствие восполнялось танцами. Однако Локк в своих трудах танцу также не придавал практического значения. Танец он рассматривал как средство приобретения благородных манер, непринужденности в поведении и легкости в движениях.

«Посредством танца человек на всю жизнь усваивает приятные, внешне привлекательные движения, и, поскольку главным образом танец придает мужчине мужественность и приятное чувство уверенности в себе, ему нельзя научиться достаточно рано. Нужно, естественно, искать хорошего учителя танцев. Тот учитель танцев, который не может обучить своего ученика обаятельным, благопристойным и непринужденным движениям, хуже, чем ничего. Ибо намного лучше естественная неловкость, чем слепо скопированная жеманная поза».

Он провозглашал, что правом на развлечение и отдых может располагать только человек, ведущий активную деятельность. В то же время он заложил также основы для распространения в будущем спорных взглядов относительно активного отдыха, суть которых заключалась в том, что «отдых и развлечение... не есть праздность, а снятие нагрузки с утомленного тела путем выбора нового направления нашей деятельности».