Процессы коренных социальных преобразований, проходившие в социалистических странах и государствах «третьего мира» и, естественно, коснувшиеся физической культуры в этих странах, не затронули Западную Европу, Северную и Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию, Японию, Турцию, Иран и ЮАР. С разгромом фашистского государственного аппарата в Германии, Японии и Италии распались организации по тотальному физическому воспитанию и спорту. После периода подъема антимонополистических общественно-массовых движений (1945/46) пришедшие к власти в Западной Европе социал-демократические и христианско-демократическле силы вновь создали свои уже испытанные формы влияния на массы в области физической культуры. Традиционно эклектичные рамки структуры физического воспитания и спорта, сложившиеся в Англии, Австралии, США, Канаде и Скандинавских странах, не изменились и в 1940-х годах.

На противоречивую в целом картину физической культуры наложили отпечаток стремления к экономической и политической интеграции (план Маршалла, доктрина Трумэна, Общий рынок, НАТО), которые рождались по мере углубления всеобщего кризиса капиталистической системы. В то же время это еще не означало, что рекреации и спортивным состязаниям не обеспечивались новые условия развития в соответствии с потребностями школьного физического воспитания и ускоренного темпа жизни. Руководящие круги в среде военных, предпринимателей, в области образования широко используют достижения научно-технической революции, т. е. внедряют их в область физической культуры. Однако фактом является и то, что подведение итогов спортивных достижений в мире показало, что в период 1948—1952 годов эти итоги, за исключением США, на летних Олимпийских играх и других мировых чемпионатах явно резко ухудшились.

Франция была вытеснена из числа тех, кто занимал первые места в «неофициальной» таблице подсчета очков. Англичане завоевали всего одну золотую медаль в Хельсинки.

Опубликованные в США после призыва в армию резервистов в период войны в Корее данные обследования состояния здоровья призванных (их годности к службе в армии) потрясли всю американскую общественность. Согласно данным, полученным Гансом Краусом и Соней Вебер в 1950 году, показатели физической закалки школьной молодежи в возрасте от 6 до 16 лет были почти на 10% ниже, чем показатели применительно к той же категории молодежи на Европейском континенте. Проведенные по примеру американцев обследования выявили, однако, противоречия, связанные с двойной системой школьного образования. Были обнаружены различия в физической закалке (составлявшие по показателям 10—15%) между учащимися частных учебных заведений, располагавших современными гимнастическими залами, спортивными площадками и даже часто собственными бассейнами и манежами для верховой езды, с одной стороны, и переполненными государственными учебными заведениями, почти не имевшими современных спортивных залов и оборудования. В то же время все чаще случались массовые скандальные происшествия и драки на стадионах, которые в ряде мест даже перерастали в конфликты между государствами. За кулисами матчей профессиональных боксеров, где делались крупные ставки, открыто или замаскированно действовали даже «банды», игравшие ведущую роль. Что касается командных спортивных игр, то здесь временами настолько перекрещивались интересы могущественных спортивных клубов и национальных команд, что часто ставился под сомнение вопрос об успешном выступлении спортсменов на международной арене.

С начала 1950-х годов основывавшаяся на затушевывании социальных противоречий политика в области спорта изменилась в соответствии с обстановкой и соотношением сил в отдельных странах. Она стала более противоречивой и многообразной, а ее средства более разнообразными и комплексными. «Вызов», брошенный спортивными достижениями социалистических стран, а также влияние все более явных внутренних противоречий вызвали к жизни две основные тенденции в физической культуре капиталистического мира. Одна потребовала увеличения помощи или вмешательства со стороны монополистического государства и общества. Вторая была связана с пропагандой идей отхода от спортивной деятельности, направленной на достижение все более высоких результатов, и выражением такой точки зрения, что «физическая культура должна вернуться к художественной игре силы», в которой целью движения является внутреннее самовыражение.

Вмешательство со стороны государства затронуло школьное физическое воспитание, профессиональное обучение, исследовательскую работу и координацию работы рекреационных органов, но прежде всего — большой спорт. Президент США Эйзенхауэр созвал в 1956 году т. н. «конференцию по физической подготовке», на которой было решено скоординировать по всем школам нормы физической подготовки. Участники конференции выступили против сидячего образа жизни, удобств при поездках и нездоровых привычек членов ставших модными молодежных клубов, организуемых в подвалах. Был провозглашен лозунг «На велосипеде к физической закалке». В качестве совещательного органа при президенте была создана Американская комиссия по исследованиям в области физической подготовки. В конце 1960-х годов рекреационные организации были приняты в Национальный союз по воспитанию. Одновременно конгресс США принял решение о том, что министерства штатов должны уделять больше внимания развитию физического воспитания.

В 1971 году в период войны во Вьетнаме Р. Никсон преобразовал Комиссию по исследованиям в области физической подготовки в Федеральный совещательный и наблюдательный орган. Ее председателем был назначен Дж. Лоуэлл, известный летчик-космонавт. Членами комиссии стали также наиболее известные спортсмены и тренеры, в том числе Б. Гофман, Дж. Каунсилмен, Д. Шолландер, П. О'Брайен, П. Флеминг. Преобразованный орган получил задачу в соответствии с профилем различных министерств разработать планы мероприятий по повышению уровня физической подготовки у молодежи, в первую очередь у призывников. Комиссия должна была позже информировать президента о результатах выполнения этих планов. Параллельно с этими мерами был повышен размер спортивных стипендий в вузах. С помощью налоговых льгот предприятия поощряли строить спортивные площадки, стадионы и прочие рекреационные объекты.

Активизация спортивной жизни одновременно служила повышению престижа и пропаганде «американского образа жизни». Преподаватель Колумбийского университета Д. Уильяме, в своей книге «Принципы физического воспитания», опубликованной в 1956 году, таким образом излагал это: «... спорт и физическое воспитание должны оказать помощь в укреплении американского образа жизни как идеала, достойного для всех народов мира». С этим же была связана и задача так называемого «корпуса мира», действовавшего в странах «третьего мира».

На базе экономического подъема в ФРГ и Японии, достигшего высшей точки в конце 1950-х годов, получило развитие государственное вмешательство, а точнее, укрепление косвенного руководства. Эта задача была поставлена в ФРГ в 1959 г. перед Национальным олимпийским комитетом, который практически взял в свои руки руководство спортивной жизнью. Разработанная Комиссией по качественному развитию спорта, которая была создана в 1961 году, перспективная программа «Золотой план» охватывала и школьное физическое воспитание. Однако сессия Спортивного Союза ФРГ в 1968 году высказалась за принятие более эффективных мер и потребовала, чтобы государство разработало такую систему руководства спортом, которая соответствовала бы передовому уровню международной спортивной жизни. Причем при реорганизации системы нельзя отказываться от использования опыта США и стран Востока. В соответствии с этим были созданы спортивные отделы в министерствах культуры и внутренних дел, а в федеративных и городских руководящих органах — спортивные управления. Согласование программы развития большого спорта было поручено созданному в рамках парламента Специальному комитету по спорту и олимпийским играм. Получивший расширенные полномочия Комитет по качественному развитию спорта (1970) стал вести работу под непосредственным наблюдением Министерства внутренних дел. Министерство направляет и финансирует работу научных работников и тренеров, находящихся на службе у государства. Работники спортивного аппарата на практике выступают как менеджеры. Формально демократические рамки системы спортивных обществ и союзов не нарушаются, влияние на спортивную политику оказывается прежде всего через посредство финансовой помощи. Параллельно с указанными мероприятиями были созданы спортивные гимназии-интернаты, университетские спортивные центры и сеть военных спортивных рот. В спортивном движении ФРГ большое внимание оказывал Союз судетских немцев, который в своей газете «Гимнастические письма» стремится пропагандировать реваншистские взгляды.

В подъеме спортивной жизни в Японии и ФРГ непосредственную роль сыграли Олимпийские игры в Токио (1964), Мюнхене и Саппоро (1972), проведение которых правительства указанных стран объявили делом всей нации. В связи с предпринятыми усилиями по проведению Олимпиады в Риме в Италии также вышел на первый план вопрос о государственном руководстве спортом. Во Франции аналогичные шаги были предприняты вследствие политики, проводившейся де Голлем. Наиболее ощутимые результаты принесла скандинавская концепция «государства всеобщего благоденствия». Например, в Швеции — после анализа опыта «волны изнеженности», возникшей в 1950-х годах, было создано более 5 тысяч групп по физическому воспитанию и рекреации, благодаря чему было достигнуто то, что почти треть населения страны была включена в какую-либо форму спортивной активности. Там же стали весьма популярны различные акции, связанные со сдачей норм для получения спортивных значков. Усилившийся государственный надзор оказал влияние и на координацию учебных планов школьного физического воспитания.

Преимущественно гимнастический уклон сохраняется только в Швейцарии, Швеции и Норвегии. В других странах, например в Англии и Франции, учебные планы позволяют использовать субботние дни для организации спортивных игр, прогулок и походов.

Вследствие налоговой политики и других мер, связанных с физической культурой, в 1960-х годах почти во всех развитых капиталистических странах стало ощущаться влияние интереса, проявляемого монополиями к спортивной жизни. Так, например, в ФРГ перед Олимпиадой в Мюнхене был создан денежный фонд «помощи спортсменам ФРГ» во главе с владельцем магазинов олимпийским чемпионом Йозефом Неккерманом. Государственная помощь, а также созданная вышеуказанным образом материальная база обеспечили хорошие условия спортсменам для подготовки к международным соревнованиям. В США, Японии, ФРГ и Франции расширились биологические, психологические, методические и историко-социологические исследования, касающиеся достижения высоких спортивных результатов. Централизованная, стремящаяся к планомерности спортивная политика оказала влияние и на состав членов спортивных клубов, воспитывающих рекордсменов спорта. Классовый характер спортивных обществ сохранился, но среди их членов произошло значительное общественное расслоение.

В «финансируемых» клубах и среди пополнения спортсменов, вышедших на передний план в ходе поиска талантливой молодежи, преобладают выходцы из слоев со скромными доходами. С этим связано постепенное выдвижение среди спортсменов США негров, для которых успех на мировых чемпионатах стал одной из основных возможностей достижения успеха в обществе.

Повсюду, за исключением Родезии и ЮАР, было покончено с остатками расовой дискриминации. Римская католическая церковь также официально отказалась от своих предубеждений в отношении спорта. Об этом свидетельствует и тот факт, что на сессии МОК в Риме в 1968 году папа Павел VI принял руководителей спортивного мира. Более того, он заявил, что «церковь самым серьезным образом заинтересована в развитии спортивной жизни».

Завоеванные в результате борьбы трудящихся и прогрессивных движений оплаченный отпуск и сокращенная рабочая неделя привели к созданию «промышленности свободного времени», удовлетворяющей спортивные и рекреационные потребности. Активизировалось строительство искусственных катков, крытых бассейнов и стадионов с использованием достижений научно-технического прогресса. Стало выгодным массовое производство отвечающих различным потребностям и моде лыжного, подводного, рыболовного и охотничьего снаряжения, планеров, моторных лодок, байдарок и яхт, подъемников для лыжных трасс, строительство кэмпингов, спортивных пансионатов и гостиниц. С помощью радио, кино и телевидения возросла популярность зрелищных видов спорта (автомобильные гонки, бейсбол, хоккей, баскетбол, футбол, прыжки на лыжах с трамплина, слалом, катание на коньках). В то же время участие в прибылях от рекламы, связанной с трансляцией передач о спортивных мероприятиях, и в прибылях фирм, производящих спортивное снаряжение, превратило спортивные общества в предпринимателей. Другие виды спорта — кегли, гимнастика, борьба — отошли на задний план. Профессиональные звезды спортивной жизни стали предметом торговли.

В начале 1960-х годов один известный предприимчивый итальянский футболист — бывший центр нападения миланской команды Пурелли — основал официально зарегистрированную фирму по трудоустройству игроков. Фирма ведет досье на игроков, наиболее подходящих на различные места в командах, изучает потребности отдельных клубов и за определенную плату осуществляет посредничество.

Изучение второй основной тенденции, определяющей физическую культуру в капиталистических странах, заслуживает внимания. Это изучение способствует пониманию взаимосвязей, вызвавших отказ от основных стимулов развития спортивной деятельности в современном буржуазном мире. Здесь следует прежде всего выделить два фактора. Первый заключается в том, что весьма повысились критерии спортивных достижений, действительно дающих престиж в обществе, и одновременно практически бесперспективными стали шансы тех, кто мог тренироваться только после работы. Недаром из коммерческой литературы исчез тот тип героя, который, пройдя различные трудности, попадает из мира неизвестности на борцовский ковер или боксерский ринг, где, победив мирового рекордсмена, сразу создает основу для своей карьеры. Второй фактор следует искать в изменившемся поведении рядового члена буржуазного общества. Стремление молодежи выделиться сменило мировоззрение, характеризующееся «принадлежностью к команде», желанием сторониться манипулирующих общественным мнением институтов. И если и встречаются отличные от этого тенденции, то они проявляются не в принятых в спортивной жизни нормах, а в том, что отрицало эти нормы и отмирало вместе с ними.

В качестве одного из таких проявлений в 1950-х годах было увлечение гонками на мотоциклах, которое было увековечено выдающимися представителями американской литературы. В начале 1960-х годов такие тенденции нашли выражение в упражнениях с обручем «хула-хуп», которые сменили прыжки («роки-хопп»). В 1970-х годах получили распространение конкурс на максимальное число пассажиров, которые могут сесть в один автомобиль, а затем катание на доске с роликами. Мода на «рок-н-ролл» привела к соревнованиям, где устанавливались рекорды на дальность броска партнера. В то же время это не означает, что попытки как-то выделиться, как, например, акробатика на батуте, возвращение к таким видам, как полет на воздушном шаре и на планерах с использованием современной техники, не способствовали расширению форм спортивных занятий.

Тенденции отрицания конвенционализма большого спорта чаще всего проявляются в этическом, психологическом и социологическом подходах. «Если спортивная деятельность студентов или профессионалов укрепляет характер, то те моменты в этой деятельности, которые могут вызывать преступные импульсы и иметь следствием усвоение агрессивных навыков, можно назвать криминальными», — пишет преподаватель американского университета Георг Б. Леонард. То же самое побуждает к действиям и хулиганствующих элементов на трибунах стадионов и в толпе зрителей, хлынувшей со стадиона после матча. Судьи время от времени в рамках микромира спортплощадки возбуждают стремление управлять обществом, когда удаляют кого-нибудь с поля или когда их субъективные решения вызывают возмущение в стране. А игрок, «который должен был выиграть матч», встречается с большим непониманием, чем генерал, проигравший сражение, или инженер, выпустивший партию бракованной продукции.

Другие исследователи, однако, пришли к выводу о том, что «т. н. массовая спортивная деятельность снимает также накопившуюся внутреннюю агрессивность». Игровые залы, клубы для занятий каратэ и павильоны по боксу, где любой может, фигурально выражаясь, «с удовольствием нанести удар неверной подруге или начальнику», приносят временное успокоение. Походы в горы, игры в кэмпингах и бешеная езда на мотоциклах дают убежище от «воскресного невроза». Однако практически никто не может освободиться от механизма роботов. Спорт в современном индустриальном обществе, подчеркивают они, снимает агрессивность и избыток энергии, но не возрождает личность, творческую ценность гуманизма. Уолтер Бенджамен указывает в связи с проблемами Бодлера (а Раймондо Динелло — в связи с прогулками в конце недели и авторалли), что выработанный машинами механизм рефлексов стал господствующим в человеке даже в свободное время. То же самое привычное движение, выработанное в ходе автоматического рабочего процесса, руководит рукой играющего в карты, двигающего фигуры в настольном футболе, как и водителей автомобилей, мчащихся с огромной скоростью между контрольными пунктами в авторалли. Специфические коллективные рамки обеспечивают беспрепятственное осуществление этого, поддерживают чувство принадлежности к соответствующей организации: от организации бойскаутов до самых современных клубов. Такие псевдоколлективные рамки являются носителями отчуждения, ибо не отпускают человека «на волю» в его свободное время. С помощью иллюзии обновления эти игры вносят изменения в ритм жизни, однако в абсолютном смысле не приносят никакого обновления. Поэтому становится понятным символический смысл стихотворения Бодлера «Часы»: «Лишь потому играет время смело, что проиграть оно не может».

Вышеуказанный анализ свидетельствует также о том, что протест против служащих интересам капитала манипуляционных и отчуждающих форм физической культуры, входящей в воображаемую сферу деятельности человека, являющегося лишь рабочей силой, был направлен на изменение профессионализма, рекордных показателей и очерченного определенными рамками спортивного мышления. (Мы не касаемся здесь трактовки со стороны «хиппи», полностью отрицающих систему норм в области физической культуры. Однако достойно внимания то, что в 1970-х годах и среди «хиппи» возникло новое направление, согласно которому членов групп «хиппи» желательно приводить в состояние «транса» не с помощью лекарств, вызывающих галлюцинации, а путем применения методов задержки дыхания, заимствованных из техники «экстаза» духовной системы йогов.) Программа созданной в 1962 году Американской ассоциации человеческой психологии признает общественную ценность развития спортивной истории. Эта проблема поднимается таким образом, что «можно ли из заданной критической точки выбраковать негативный критерий». Вместо занятий такими видами спорта, соревнования по которым приобрели чрезмерно практическую цель, выход видится в занятиях по системе йогов, упражнениях дзэн-буддизмом, в символической технике каратэ и самовыражающих движениях современной гимнастики. Аналогичных принципов придерживаются также калифорнийский Спортивный центр, Институт йоги в Сан-Франциско и индийский Центр Шри Ауробиндо. Но ИМКА и другие рекреационные организации стремятся создать такой стиль игры, который снижает технические требования в баскетболе, волейболе и теннисе. Они хотят сделать основой мотиваций в игре не победу и число очков, а творческие и комбинационные навыки. Столкновение тенденций, выступающих против результативности соревнований, с одной стороны, и международного спортивного движения, с другой, находит выражение в дискуссиях в прессе относительно будущего олимпийского движения.

Пользуясь социологической терминологией, можно сказать, что две тенденции, проявляющиеся в области физической культуры «развитого индустриального общества», не противоречат друг другу. Теоретики на Западе считают углубившийся кризис капиталистического общества таким кризисом культуры, который монополистическое государство может преодолеть с помощью эффективных мер. Эту иллюзию питает также то, что процесс кризиса, связанного с физической культурой, широкие слои общества (кроме рабочего спортивного движения и относительно узкого числа прогрессивных представителей буржуазии) ощущают лишь через посредство второстепенных последствий и злоупотреблений. В конечном итоге попытки осуществить реформы интегрируются в компенсационную функцию господствующей спортивной политики.