Характер четвертого периода истории олимпийского движения, начавшегося с избрания на пост президента МОК Эвери Брендеджа, определялся не только количественными сдвигами, но в первую очередь моментами, связанными с внутренним содержанием движения. Это проявилось в чрезвычайно сложном комплексе проблем. Решение таких вопросов, как общественная роль олимпийского движения, организация Олимпийских игр, соблюдение уставных требований, реформа олимпийской программы, определение критериев любительства, дискредитация, оказание помощи развитию физкультуры и спорта в развивающихся странах, приходило в своеобразное столкновение с воплощавшей ортодоксальные принципы и установки практической политикой президента.

Изменения, происшедшие в соотношении сил на международной арене, благоприятно сказались и внутри олимпийского движения. Спортсмены Советского Союза смогли теперь беспрепятственно выступить не только на Играх XV Олимпиады, но и на предшествовавших им чемпионатах Европы и мира. Под влиянием результатов, достигнутых на этих соревнованиях спортсменами социалистических стран, даже те члены МОК, которые придерживались самых закоренелых предрассудков, были вынуждены отказаться от идеи спортивной блокады. Стало очевидным, что соревнования мирового характера, организуемые без участия спортсменов социалистических стран, не могут не только оказаться достаточно авторитетными, но даже и обеспечить соответствующую материальную отдачу. В то же время в социалистических странах и в международном рабочем спортивном движении на задний план отошли те силы, которые провозглашали изоляционистские идеи — а именно выступали за проведение соревнований только между пролетарскими спортивными обществами. Тем самым идея олимпийского мира обрела конкретное содержание. В соответствии с характером эпохи в олимпийское движение влились такие силы, которые не только стремились защитить всеобщий мир, но и располагали для этого возможностями. Появление в МОК представителей физической культуры и спорта социалистических стран означало, что развитие идей олимпийского движения подошло к такому этапу, когда эти идеи действительно могли бы стать эффективным средством укрепления мира и международного сотрудничества.

Другое дело, что реализация этой политики проходила не без борьбы. Представители физической культуры и спорта капиталистических стран также хотели доказать преимущество своих собственных достижений, прежде всего в наиболее популярных видах спорта. С другой стороны, представители крайних тенденций, время от времени бравшие верх в политике правящих кругов этих стран, стремились использовать возможности, имеющиеся в области спорта, для проведения своей подрывной деятельности, пытаясь вызвать затруднения внутри социалистических государств. Из сказанного выше следует, что в отношениях с капиталистическими странами необходимо было установить такие формы связей в области спорта, которые позволили бы использовать, не нанося ущерба основным целям социализма, все предоставляемые физической культурой возможности в интересах развития международного сотрудничества.

Социалистические страны стремились не предпринимать таких шагов, которые могли бы вызвать сложности или политические трудности. Они не пошли на возобновление деятельности Красного спортивного интернационала, придерживались гибкой политики в отношении соревнований, проводимых по линии студенческих спортивных организаций и в рамках Всемирных фестивалей молодежи и студентов. Социалистические страны стремились к созданию такой атмосферы, которая не позволила бы вызвать раскол в олимпийском движении, усилить в международных спортивных организациях позиции антисоциалистических сил.

Характер спортивной дипломатии социалистических стран в конечном итоге определялся проводимой ими политикой мирного сосуществования государств с различным общественным строем. В связи с этим с начала 1950-х годов главные дискуссии и борьба сил внутри Международного олимпийского комитета развертывались вокруг следующего вопроса (хотя прямо он и не ставился): удастся ли без особых потрясений превратить МОК, эту цитадель международного спортивного движения, из средства политики западных держав в форму мирного сосуществования. На первый план этой борьбы вышли проблемы демократизации и организационного совершенствования МОК.

А. В борьбе за решение первой группы указанных проблем деятельность прогрессивных сил во главе с социалистическим лагерем была направлена на последовательное оказание содействия усилиям МОК в деле ликвидации остатков расовых предрассудков и дискриминации в области спорта. Эти силы выступали против внесения таких изменений в программу соревнований, которые искажали бы идеи олимпийского движения. Ими было сделано все, чтобы урегулировать ненормальное положение, сложившееся в отношениях между Китайской Народной Республикой и МОК, и дать народному Китаю возможность занять, в качестве законного представителя китайского народа, подобающее ему место в МОК. Прогрессивные силы боролись против дискриминационного подхода к решению корейского вопроса (Южная Корея была признана МОК под названием «Корея», тогда как КНДР — под названием «Северная Корея», что создавало видимость, будто всю Корею представлял в первую очередь «Юг»). Они последовательно отстаивали точку зрения, согласно которой включение в программу олимпийских игр или исключение из нее тех или иных видов спорта должно определяться уровнем развития физической культуры. Они выступали за оказание помощи спортсменам стран Азии и Африки, а также против проводимой НАТО политики дискриминационных ограничений, в том числе и в области спорта, в отношении ГДР. В целях содействия развитию спорта Черного континента прогрессивные силы выступили инициаторами создания «Комиссии помощи Африке».

Что касается проблемы признания ГДР, то первым шагом на пути к ее решению стало завоевание на парижской сессии МОК в 1955 г. права на участие спортсменов ГДР в Олимпийских играх в составе Объединенной германской команды. А в 1965 г. на мадридской сессии МОК ГДР обрела полную олимпийскую самостоятельность. Это фактически означало, что доктрина Хальштейна была вынуждена капитулировать перед спортивной дипломатией социалистических стран. МОК осудил натовскую блокаду ГДР. Было принято решение, гласившее, что в случае, когда та или иная страна—организатор мирового чемпионата не может обеспечить участие в нем спортсменов ГДР, проведение этих соревнований следует поручить другой стране (в соответствии с этим решением в начале 1960-х годов Франция была лишена права проведения первенства мира по лыжному спорту, Голландия — права организации межзонального турнира на первенство мира по шахматам, а место проведения мирового чемпионата по тяжелой атлетике было перенесено из США в Венгрию). Благодаря усилиям прогрессивных сил внутри МОК удалось добиться введения спортивного бойкота Южно- Африканского Союза и Родезии — стран, в которых существовала расовая дискриминация.

В 1968 г. на сессии МОК в Мехико наконец была восстановлена справедливость в отношении спортсменов Корейской Народно-Демократической Республики, которые до этого находились в оскорбительных для них условиях. Они получили возможность выступать впредь в команде, носящей полное название их страны, а за командой Южной Кореи было сохранено название «Корея». В 1972 г. в Мюнхене спортсмены КНДР впервые приняли участие в летних Олимпийских играх.

Б. Вторая группа проблем была связана, по существу, с урегулированием вопроса о персональном составе МОК, которое на практике являлось условием решения первой группы проблем. Общеизвестно, что в МОК не представлены все страны, поскольку его члены не делегируются в состав комитета, а пополняются самим этим органом. В 1959 г. Национальный олимпийский комитет Советского Союза представил на рассмотрение мюнхенской сессии МОК детально разработанный проект, предусматривавший изменение существующего порядка выборов в комитет, в основе которого лежит принцип самопополнения состава МОК. В случае же, если МОК не счел бы возможным принять новый порядок полностью, предлагалось предоставить места в этом органе руководителям международных спортивных объединений и представителям национальных олимпийских комитетов. Одновременно НОК СССР предложил принять в члены МОК недавно освободившиеся страны Азии и Африки, а также признать их олимпийские комитеты. Это предложение вызвало широкий отклик и стало исходным пунктом многих позитивных решений, принятых МОК. В целях координации международной спортивной деятельности в 1960 г. был создан Всемирный совет физкультуры и спорта, а в 1966 г. в Риме состоялась первая сессия постоянной Генеральной Ассамблеи национальных олимпийских комитетов. Тем не менее основные положения советского проекта были отвергнуты большинством членов МОК, посчитавших их слишком революционными. (Обсуждение по существу этого предложения состоялось, после неоднократных отсрочек, лишь в 1961 г. на сессии МОК в Афинах.)

Стратегическая линия ортодоксальных сил во главе с Эвери Брендеджем заключалась в том, чтобы, ссылаясь на «свободный от политики» и наднациональный характер деятельности МОК, отстаивать свои позиции путем выдвижения на первый план программы Олимпийских игр. Проповедуемые Брендеджем нормы спортивной этики дали идеологическую пищу антисоциалистически настроенным кругам в спорте для того, чтобы путем выдвижения тезиса о «лжелюбительстве» или, в другой формулировке, «государственном любительстве» поставить под сомнение моральную основу успехов спортсменов Советского Союза, Чехословакии, Польши и Венгрии. Под предлогом постановки проблемы так называемых беженцев эти круги хотели создать возможность для участия в олимпиадах спортсменов-диссидентов. В условиях критического международного положения, связанного с разгромом в 1956 г. контрреволюционного мятежа в Венгрии, Олимпийский комитет Швейцарии призвал государства—члены МОК не участвовать в Олимпийских играх в Мельбурне в знак протеста против совместного выступления Советского Союза и других социалистических стран на стороне народной Венгрии. Однако на призыв к бойкоту откликнулись лишь делегации Голландии, Ирака, Ливана, Швейцарии, Испании и Тайваня. Безусловная заслуга Брендеджа состоит в том, что, выступив в защиту единства олимпийского движения, он не пошел на поводу у экстремистских кругов, развернувших раскольническую деятельность. В то же время Брендедж препятствовал активным действиям социалистических и других прогрессивных сил в этот период. 23 августа 1972 г. после 20-летнего пребывания на посту президента МОК Брендедж подал в отставку. Его преемником стал ирландец лорд Килланин, получивший на выборах 69 голосов.