Судя по сохранившимся итальянским, французским и венгерским свидетельствам второй половины позапрошлого столетия, велосипедистов на загородных шоссе встречали с вилами в руках крестьяне, опасавшиеся, что на спине дьявольских машин им привезут засуху и град. Распространению многих игр с мячом также мешали многочисленные суеверия и предрассудки. В затисайских районах Венгрии, например, имела хождение поговорка «Коль увидишь круглый мяч, не вылупится цыпленок». В некоторых румынских селах верили, что «с мячом укатится и удача». Часть польских крестьян побаивалась, что «урожай улетит с мячом». Во многих странах считалось, что девушку, которая «прыгает раздетой», то есть занимается спортом, рано или поздно ждет грехопадение. Участие в спорте женщин из буржуазных семей во всем мире находило отражение в журналистике как курьез или тема для юмора. Если оставить в стороне насмешки, то официальные круги противились прежде всего атлетическому развитию женщин. «Нельзя равняться на циркачек, ибо это лишает женщину женственности», — заявляли различные органы печати.

Американские квакерские секты без обиняков предали анафеме «обманные» игры и соревнования борцов. Часть австрийских священников выступила инициаторами движения против технических видов спорта, прежде всего мотоциклетного. Свое возмущение они мотивировали тем, что, «если езда на мотоцикле тоже станет спортом, мертвые встанут из могил».

Дорога развития спорта становилась еще более ухабистой там, где возникали к тому же политические и идеологические препоны. Мелкобуржуазные круги Франции, например, усматривали в следовании обычаям английского спорта измену национальному духу, либо новые попытки экспансии со стороны «класса бездельников» — родовой аристократии. Аналогичные проявления были и в странах Дальнего Востока, где в свою очередь спорт приравнивали к средствам колониального проникновения. В Китае ряд таоистских сект ставил спортивные эксперименты на одну доску с опасностью, исходящей от употребления опиума.

3a исключением нескольких более прозорливых воспитателей, не знали, как отнестись к спорту, и представители господствующих течений в педагогике второй половины XIX века. Принимая дисциплинирующую роль физического воспитания, основанного на гимнастике, Гербарт и его последователи в то же время усматривали в спортивной деятельности молодежи помеху реализации принципов дидактики. Этот подход при активной поддержке буржуазно-национального гимнастического движения породил на Европейском континенте такие путаные взгляды, что учащейся молодежи было запрещено вступать в добровольные спортивные общества.

Естественно, более активной части учащейся молодежи и эти меры не могли помешать удовлетворять здоровую потребность в движении. На иллюстрациях начала века можно видеть «усатых и бородатых спортсменов», которые зачастую оказывались учениками средней школы, выступавшими под вымышленными именами и с париками, чтобы избежать разоблачения и дисциплинарного наказания.

В англосаксонских странах, где спортивные организации колледжей стали базой студенческого самоуправления, источником конфликта для педагогов стал вопрос о руководстве спортом. В США в 1884 году консультативное совещание ректоров двадцати двух ведущих университетов приняло решение о том, что тренеров и преподавателей физкультуры впредь должна назначать администрация учебного заведения, соревнования должны проходить только между университетами, а студент не может выступать в составе команды более четырех лет. Эти меры, однако, удалось осуществить на практике лишь частично.

В порядке опровержения спортивно-педагогического романа Томаса Хьюза в 1870 году Уилки Коллинз выступил с памфлетом «Мужчина и его жена», в котором доказывал «опасности для здоровья и нравственности поветрия упражнения мышц». Он приходит к выводу, что занятия спортом чреваты пренебрежительным отношением ко всему остальному и в конечном счете приводят к преступлениям. Опубликованная в это же время работа хирурга Джона Моргана по вопросам методики тренировок «Исследования состояния здоровья человека, принимавшего участие в соревновании по гребле между Оксфордским и Кембриджским университетами» также содержит лишь негативные оценки. Однако эти и подобные публикации едва ли привлекли большое внимание английских студентов. Конфликт между преподавателями и любителями спорта и отчасти исключение физкультуры из тематики дидактических разработок привели к тому, что методика тренировок за исключением США остановилась на уровне непосредственного копирования и передачи опыта. Методические исследования и подготовка тренеров оставались уделом пионеров-одиночек.

Создавшееся положение метко характеризует известный по дискуссии о барьерах в Германии Хуго Ротштейн: «Весьма странно, — писал он, — что для ухода за беговыми лошадьми мы учитываем, насколько знаком кандидат с их анатомией и физиологией. Тому же, кому доверяют заниматься развитием и укреплением человеческого тела, нет нужды обладать даже теми познаниями, которых мы определенно ожидаем от конюхов».