Государственные деятели и педагоги европейских стран уже в конце XVIII века обратили внимание на значение трудов Песталоцци и филантропистов. Достигнутое ими в области физической культуры было темой, символом и аргументом в речах и беседах. Вокруг их имен возникла целая педагогическая литература, множились ряды их критиков и приверженцев. Книга Гутс-Мутса «Гимнастика для молодежи» (Шнепфенталь, 1893 г.) была переведена с немецкого на французский, английский, датский и шведский языки. Все это свидетельствовало о том, что налаживание института физического воспитания из разрозненных попыток отдельных педагогов и изолированных начинаний дворянских академий становилось по всей Европе делом всего общества.

Этот своеобразный период в истории физической культуры на Европейском континенте, отличавшийся от английской и даже американской модели развития и содержавший в себе предпосылки развертывания буржуазно-национальных гимнастических движений и основанного на них школьного физвоспитания, нельзя тем не менее увязывать со скандинавским «интеллектом» или немецкими «расовыми» особенностями. Не дает ответа на вопрос и попытка исходить из упрощенной схемы изменившейся технологии труда. Вышедшие на передний план рамки гимнастического движения и формы упражнений складывались под воздействием сложных и взимосвязанных общественных факторов.

1. Мануфактура, а затем начальные формы машинной крупной промышленности членили трудовой процесс на операции, однородные движения. Крупная промышленность, как это подробно проанализировал Маркс, создала совершенно новую технологию. Были установлены несколько основополагающих форм движения, из которых складывается вся деятельность человеческого тела. Уяснение этих основных движений стимулировало исследования физиологических и биомеханических процессов, связанных с двигательными функциями человека. Для использования имевшихся возможностей оптимальная вероятность представлялась в тех европейских странах,

а) где уже имелись традиции отработки в физической культуре отдельно взятых форм движения и где их удалось внедрить в педагогическую практику,

б) где зрелищные спортивные мероприятия и ажиотаж вокруг рекордов еще не отвлекли внимания от классифицирования и применения новых двигательных форм современной гимнастики;

в) где в то же время анализ дошел до стадии признания преимуществ компенсации телесных недостатков, вызванных монотонными трудовыми операциями, «искусственными» формами движения. Все эти условия были налицо в большей мере в Швейцарии и Дании и особенно в Германии и Швеции.

2. Второй побудительный мотив поворота физической культуры к гимнастике таился в коренной перестройке военной техники и тактики на континенте. Под впечатлением успехов Фридриха II в Семилетней войне (1756—1763) образцом в глазах европейских стратегов стали организация и обучение армии на прусский манер. Развитие производства позволило создавать многочисленную национальную армию на основе воинской повинности. Свойственные средневековью, а затем абсолютизму маневры, направленные на достижение частичных стратегических целей, уступили место согласованному удару собранных воедино масс для уничтожения или пленения живой силы противника. Личная инициатива воинов была отодвинута на задний план сомкнутым строем и залповым огнем частей, вымуштрованных для совместных действий и механического исполнения команд. С другой стороны, опыт наполеоновских войн показал, что человеческий материал, необходимый для новых массовых масштабов тактики в отличие от сложившейся ранее практики обучения, нельзя в таких количествах исключать из производственной сферы на 6—10 лет. Время воинской службы было сокращено и наполнено более интенсивными занятиями. В то же время внимание политических руководителей постепенно обращалось к школе и общественным объединениям, которые казались подходящими для того, чтобы выполняемые в них по команде строевые, вольные упражнения и упражнения на снарядах давали молодежи своего рода предварительную военную подготовку, либо способствовали поддержанию достигнутого уровня физического развития у тех, кто уже прошел срок действительной службы. Этим объясняется тот факт, что за введением физвоспитания в школе и организацией гимнастических движений на протяжении всего XIX века можно обнаружить военные тенденции.

3. Важную роль в развитии школьного физического воспитания и внешкольного гимнастического движения играли также национальные устремления к единству и независимости. «Гражданственная» буржуазия народов, угнетаемых или подвергающихся опасности утраты самостоятельности, отворачивалась от местнических стрелковых кружков и вела поиск такой базы для выработки мировоззрения, формирования сообщества и связующих его звеньев, в которой находили бы выражение также национальное сплочение и физическая боеспособность. В этом плане ее внимание привлекли занятия гимнастикой, способствовавшие воспитанию самодисциплины и настойчивости. Не случайно система гимнастических упражнений Яна нашла подходящую почву главным образом у тех европейских народов — немцев, итальянцев, чехов, поляков, хорватов, словенцев и болгар, — чье буржуазное движение за национальное освобождение и единство уже в начале XIX века находилось в стадии зарождения или развития.

4. Все большее число государственных деятелей, врачей и педагогов признавало, что физическая культура может проявить свое значение с точки зрения здравоохранения, воспитания и эстетики лишь при наличии организационно оформленной структуры, прежде всего путем включения в число учебных предметов преподаваемого общеобразовательного материала. Миклош Бей, рассказывая о бурной жизни Генриха Клиаса (1782—1854), указывает, какое значение придавали в различных странах Европы тем учителям гимнастики, которые добивались успеха в физическом воспитании юношей и девушек.

«Клиас... был кочующим апостолом гимнастики. В 1806—1808 гг. он преподавал лечебную гимнастику в Голландии, затем руководил обучением школьников в Швейцарии. В 1819 году, находясь в Париже, он принял участие в разработке французской гимнастики и даже выпустил книгу «Элементарный курс гимнастики». Три года спустя он работал уже в Лондоне, где числился капитаном и занимался организацией обучения гимнастики в армии. Не оставляя лечебной гимнастики, он написал затем новую книгу, в которой изложил свои соображения о гимнастике на английском языке. В своей работе «Гимнастика» он выступал за женскую эмансипацию в области гимнастики. Эта книга была издана также на английском, французском и немецком языках. В 1832 году он вновь находится в Швейцарии, обучает военной и лечебной гимнастике, в 1844 году становится организатором преподавания гимнастики в начальных школах Франции, а потом возвращается в Швейцарию, где вновь посвящает себя лечебной гимнастике».

5. Инициаторы организованных занятий гимнастикой повсюду в Европе прилагали большие усилия, чтобы убедить руководителей системы образования в том, какими возможностями располагает физическое обучение также с точки зрения воспитания нации и общества. Классическим примером этого может служить открытое письмо венгра по происхождению Матиаса Рота (1818—1879) прусскому кабинету, а в 1854 году — британскому королевскому совету по делам просвещения, в котором в виде ряда тезисов он характеризует «таящиеся в рациональной гимнастике государственно-политические ценности».

Исходной концепцией его доводов является упоминавшееся уже у Лютера воспитание в духе самовоздержания, однако сверх того он указывает на значение гимнастики для военной подготовки и охраны здоровья. По его мнению, внедрение занятий гимнастикой снижает смертность и профессиональную заболеваемость, умеряет страсти, отдаляет молодежь от проповедников путаных учений, а также от посещения питейных и увеселительных заведений. Повышая работоспособность, гимнастика уменьшает процент бедняков и снимает с государства часть бремени, связанного с содержанием работных домов.

Общественные и технические предпосылки для качественного скачка новых проявлений в физической культуре наиболее благоприятно суммировались на грани XVIII—XIX веков в Скандинавских странах, прежде всего в Дании. Традиционную политическую экспансию Дании остановили складывающиеся крупные европейские державы. Правящие круги пришли к осознанию того, что остроту внутренней напряженности можно снять лишь серией реформ, обеспечивающих широкие общественно-экономические преобразования. В их число входило и введение обязательного школьного обучения в более современной и демократичной форме, организационно оформленная поддержка ценностей национального прошлого (нордическое движение). Стимулом для преобразований явились непосредственно затронувшие страну политические события, вызванные отчасти вовлеченностью в наполеоновские войны, отчасти — серией конфликтов из-за Шлезвиг— Голыптейна. Первые шаги в решении ставших на этом сложном историческом фоне жизненно важными вопросов физического воспитания в Дании сделал Франц Нахтегалл (1777—1847), который по образцу филантропиума в Дессау создал в Копенгагене в 1799 году военное училище. В руководимом им учреждении с 1808 года были разделены курсы воинской гимнастики и подготовки преподавателей гимнастики. В результате его усилий преподавание гимнастики стало органической частью учебного плана: в 1809 г. его ввели в средних и высших учебных заведениях, а в 1828 г. включили в расписание занятий всех школ. Для координации физвоспитания в масштабах страны в 1821 г. было учреждено Управление по делам гимнастики.

По примеру Дании аналогичные начинания были предприняты школьными администрациями в Швеции, в 20-х годах XIX века — в Швейцарии, Пруссии и Франции, а несколько десятилетий спустя — в Австро-Венгрии и Северной Италии. Во Франции попытки заложить фундамент физического воспитания в армии, школах и спортивных обществах на базе гимнастики предпринимал Франсиско Аморос (1770—1848). Его показательные выступления, построенные на акробатических упражнениях, завоевали многих последователей и за пределами Франции. При поддержке государственных властей, общественных движений и военных кругов в первой половине XIX века во всей Европе укоренилась мысль об организации системы физического воспитания. Однако эти планомерные занятия проводились в чрезвычайно примитивных условиях. Проблему решил Хьялмар Линг, разработавший схемы типового спортивного зала и примерного учебного плана для гимнастических упражнений. Он добивался исходя из потребностей физического воспитания коренных изменений в конструкции школьных помещений и примыкающей к ним территории. На базе шведского стандарта началось строительство физкультурных залов и площадок.

Шагом вперед в подготовке преподавателей, имевшим международное значение, явилась модернизация Центрального гимнастического института в Стокгольме, главной задачей которого была подготовка военных и гражданских институтов (1813 г.). В остальных странах континента курсы по подготовке квалифицированных гимнастов и преподавателей были организованы головными объединениями создававшегося по немецкому образцу гимнастического движения. Однако наиболее авторитетным считался диплом созданного в 1848 году берлинского Центрального института гимнастики. Сходные функции во Франции выполняло основанное в 1852 году в соответствии с традициями, заложенными Амаросом, Военное училище гимнастики в Жуанвиль-де-Пант.

Содержание занятий, комплекс упражнений определялись в этот период в соответствии с развитием и взаимовлиянием национально-буржуазных гимнастических движений.