Первым в Европе разработал в гимнастике направление, учитывающее жизнедеятельность организма — на основе физической культуры древнего и средневекового Китая, — Пер Хенрик Линг (1776—1839). В 1800—1804 гг. Линг посещал училище Нахтегалла. Он изучал двигательный материал скандинавской мифологии и физической культуры народов, занимавшихся мореплаванием. В стокгольмском музее он познакомился с рисунками китайской лечебной гимнастики. Линг был знаком со шведским изданием книги Гутс-Мутса «Гимнастика для молодежи». С 1808 года он — учитель фехтования в Лундском университете, где посещал курсы анатомии и физиологии. По собственному признанию, опыты Гутс-Мутса и Песталоцци побудили его классифицировать физические упражнения на основе биологических знаний.

Следует отметить, однако, что формирование школы Линга в гимнастике связано с результатами шведского Просвещения, военной реформы, вызванной понесенными в начале XIX века поражениями, и прежде всего относительно тихим, но оттого лишь более интенсивным ростом буржуазии в Швеции. Это заметно и по опубликованной в 1834 году книге «Общие основания гимнастики», в которой он определял «законы действия» человеческого организма явно с позиций индивидуализма. Не мог он остаться в стороне и от общего увлечения классификацией, начало которой в биологии положил Карл Линней (1707—1778).

Концепция Линга основывалась на том, что физическое воспитание должно строиться не на произвольно изобретенных упражнениях или модных направлениях, а исключительно на знаниях, истинность которых уже подтверждена анатомией и биологией. При выполнении таких физических упражнений в организме человека можно вызвать определенные благоприятные реакции. Упражнения надо последовательно отбирать и применять таким образом, чтобы они максимально обеспечивали нормальное функционирование организма. Преподаватель физкультуры поступает правильно, развивая те группы мышц, которые обеспечивают правильную, красивую осанку и способствуют деятельности внутренних органов, делают возможными пропорциональное развитие тела, формирование правильной выправки, предупреждение или ликвидацию вредных последствий трудовых процессов или болезни.

Среди его методических указаний, превратившихся впоследствии в канонизированный свод правил, наиболее характерен тезис о том, что каждое занятие следует рассматривать как замкнутое единство. Эти законченные единицы всегда начинаются с привычного материала — разминки. Основная часть урока посвящается элементам повышенной интенсивности с удержанием положений, способствующих развитию силы. Завершается занятие привычными упражнениями на расслабление.

Деятельность Линга составляла специфическую внутреннюю сторону развития систем физического воспитания, строившихся на гимнастике. Она означала шаг вперед в том смысле, что создала формы индивидуально приспособленных физических упражнений, независимо от среды, предметов природы или подготовки к непосредственному действию. Высвобожденные технологией труда элементы движений Линг увязал с биологическими функциями соответствующих групп мышц, создав тем самым основы для такого целенаправленного воздействия физвоспитания, для которого Ян в рамках войсковой гимнастики не имел возможности.

В то же время с самого начала в двигательном материале Линга проявились противоречия. Свою систему он возводил на анатомических и физиологических познаниях своей эпохи, к тому же поверхностно усвоенных. В итоге он не мог уяснить требования, вытекающие из закономерности гармонического единства человеческого организма.

Исходя из концепции узко понимаемой физиологической полезности, он включил в свою систему только те элементы, в отношении биологических функций которых мог убедиться непосредственно. Это означало самоизоляцию по двум направлениям: а) исключение упражнений, которые на основании реакции организма были сочтены вредными, б) отгораживание от сложных форм двигательного материала спорта, к анализу которых средствами своего времени Линг не мог приступить, да и не стремился в силу поставленных перед собой целей.

По первоначальным замыслам Линга, следовало создать четыре вида гимнастики: педагогическую, военную, врачебную и эстетическую. Однако реализовать удалось только две из них лечебную и учебную. Линг не использовал снаряды, известные под названием «шведских», вспомогательные средства (шведская стенка, бревно, прыжковый трамплин, бревно и скамья с седлом) были созданы его сыном, Ялмаром Лингом (1799—1881), и его учениками. В этом причина того, что более ранние «немецкие» снаряды считались неподходящими для достижения «заданного заранее воздействия».

Требование ясной измеримости оказываемого воздействия в отличие от немецкой гимнастики в шведской не позволяло варьировать и совершенствовать упражнения. Поэтому во второй половине XIX века она перенимает некоторые элементы упражнений, движения и снаряды у других «систем гимнастики». Так вошли в шведскую гимнастику ходьба, бег, прыжки и упражнения на равновесие. Их, правда, применяли в измененном виде, «физиологично». Прыжки в высоту, например, служили не достижению более высоких результатов, а развитию мышц нижних конечностей, необходимых гимнасту для овладения техникой прыжка. Аналогичные искусственные ситуации были созданы для бега и ходьбы, где грунта должны были касаться первыми пальцы ноги. Биологическая концепция шведской гимнастики через упомянутые стадии пришла к правилам, требовавшим вымеренных и жестких поз, а формированию физкультурно-воспитательной роли спортивных игр, отнесенных к «развлечениям или нормам этикета», ставились рогатки.

Хьялмар Линг и его сотрудники с начала 60-х годов XIX века стремились, по примеру филантропистов, включить физзанятия в школьную систему обучения и воспитания также в плане методики. Ими разработан первый учебный план, расчлененный на составные части. Физическое воспитание было распространено на девочек. Они организовали подготовку преподавателей по отраслям гимнастики: школьной, лечебной и военной.

Упражнения и методы шведского направления в гимнастике получили во второй половине XIX века распространение не только в Скандинавских странах, но и во всех государствах, где было введено физвоспитание, поскольку органически дополняли немецкую гимнастику и давали поддающиеся контролю результаты. Во многих отношениях шведская гимнастика отвечала и эстетическим потребностям века, прежде всего в плане подчеркнуто прямой осанки, крепкого телосложения и уверенных движений.

Указанные два основных направления в буржуазном движении любителей гимнастики венгерская спортивная историография еще не оценила должным образом. Между тем именно благодаря им гимнастика стала системой упражнений школьного и внешкольного физического воспитания. С их помощью физическая подготовка приспособилась к условиям и целям буржуазного образа жизни, перейдя от больших открытых пространств к тесным городским площадкам и залам. Природные препятствия, подъемы, деревья, скалы уступили место искусственным барьерам, лестницам, ограждениям, канатам и скамьям. Тем самым физкультура стала независимой от окружающей среды и природы; освободила движения от требования утилитарной полезности для производства; позволила использовать упражнения также для общего укрепления и развития организма и в воспитательных целях.

В практике школьного физвоспитания «шведская» и «немецкая» системы гимнастики постепенно слились. Об этом свидетельствуют использование в Швеции вольных упражнений Шписса, дискуссия в Германии вокруг роли снарядов, действующих на растяжение, и барьеров, а также применение в Швеции немецких гимнастических снарядов. Эти две системы подходили к функциям физического воспитания с двух сторон: шведская содействовала созданию основ современной физкультуры за счет локального развития отдельных групп мышц и охраны здоровья, а немецкая — путем физической подготовки и воспитания на коллективной основе.