Согласование правил проведения соревнований и размеров спортивных площадок, освоение все более сложного комплекса движений и влияние обостряющегося соперничества стимулировало и разработку методов систематической подготовки спортсменов. Однако совершенствование этих методов только в отдельных видах спорта шло в ногу с однозначным развитием организационных рамок, модернизацией спортивного инвентаря и сооружений, игровой техники и схем. Противоречивость этого процесса обострялась не только неравномерным развитием физкультуры и спорта в отдельных странах, различиями в образе жизни разных социальных слоев, многообразием мотиваций в отношении занятий спортом, но и различиями в привычках и нормах требований, сложившихся непосредственно в рамках отдельных видов спорта.

Из-за неполного знания факторов, влияющих на достижение спортивных результатов, отчужденного отношения к спорту педагогов и медиков накапливание технических и тактических знаний шло полным неудач путем подражания выдающимся спортивным деятелям и приобретения личного опыта. До конца XIX века во всех странах, за исключением Англии и США, тренер что-то значил только в конном спорте. Мастера по плаванию, гребле и спортивным играм студенческих клубов, которые, как правило, вербовались из числа постаревших профессиональных спортсменов, выполняли скорее функции менеджеров, чем преподавателей. Что касается мастеров по бейсболу и крикету, то колледжи использовали их также по основной специальности, т. е. не для того, чтобы они выполняли задачи тренеров в современном понимании этого слова, а в качестве своеобразных спарринг-партнеров, которые своей игрой высокого уровня способствовали повышению игровых способностей спортсменов. Руководство решением технических и тактических задач являлось обязанностью капитана команды. Настоящую школу под руководством мастеров проходили только шахматисты и фехтовальщики, но и в этих видах спорта необходимую для подготовки к соревнованиям «рутину» спортсмены должны были осваивать уже самостоятельно.

К чему приводило это на практике, показывают результаты социометрических замеров, проведенных в 1860-х и 1870-х годах комиссиями по проверке положения в английских учебных заведениях. Согласно анкетным данным, собранным в Итоне, для того чтобы сохранить место в сборной школы по крикету, нужно было тренироваться три раза в неделю по 4—5 часов, участвуя к тому же в среднем в двух матчах еженедельно. Капитану команды предписывалась пятичасовая тренировка ежедневно. Точно так же обстояло дело у гребцов, которые должны были каждый день проводить по четыре часа на воде.

Что касается нагрузок, то, естественно, между профессиональными клубами и командами колледжей, а также любительскими клубами, которые создавались вне рамок учебных заведений, существовали несравнимые различия. Любительский спорт в Европе даже в последние десятилетия XIX века, все еще считался времяпровождением развлекательного характера, определяемым общественными привычками и предназначенным для поддержания здоровья и развития физических сил (рекреация). Спортивные секции представляли собой скорее институт для поддержания периодических светских связей. «Тренировка» означала в первую очередь не какие-то занятия, а своеобразный образ жизни, способ питания, массаж, потение и воздержанное поведение. Двигательные упражнения выполнялись с целью развития легкости, ловкости и силы. Атлеты и гребцы, стремившиеся к более высоким достижениям, по существу, копировали методику тренировок скаковых лошадей. Борцы и тяжелоатлеты делали главный упор на одностороннее развитие мускулатуры.

«Настоящая тренировка тела, — писал в 1897 году Тиссье, — еще восемь лет назад полностью отсутствовала во Франции. Она возникла с появлением велосипеда. В легкой атлетике и гребле подготовка спортсмена строилась раньше просто на основе использования отдельных принципов дрессировки лошадей. Тренировались скорее в соответствии с искусственно выдуманными методами, чем с научными требованиями. В других видах спорта смешивали непомерное развитие мускулатуры со здоровым, натренированным телосложением».

Первые признаки перемен наметились лишь после того, как наступил ренессанс велосипедного спорта, а также получила распространение практика организации встреч сборных команд и международных соревнований, когда и в европейских клубах появились английские и американские тренеры.

В противоположность Европе, спортивная жизнь в Северной Америке развивалась по тому же пути, которого придерживались английские колледжи и профессионалы, хотя до 1850-х годов американцы также искали средство достижения успехов в первую очередь в системе питания спортсменов. В некоторых видах спорта, например, тренировки проводились и по два раза в день, но не для того, чтобы спортсмены практиковались, а чтобы воспрепятствовать их ожирению и «размягчению» мускулатуры. Однако в 1860-х годах взгляды американцев изменились. Инструкторы колледжей по бейсболу, крикету, а затем и легкой атлетике стали выступать уже в качестве тренеров. Функции менеджеров были разделены: одни стали заниматься физической подготовкой спортсменов, другие — их обучением. В начале 1890-х годов в рамках Атлетического союза любителей (США) было создано научно-исследовательское общество по легкой атлетике. Наряду с использованием методов подготовки, заимствованных из конного спорта — различных индивидуальных нагрузок, поддержания оптимального темпа, специфических «тренировочных заданий» на длинные и короткие дистанции, — главный упор был сделан в первую очередь на поиски правильного стиля данного вида спорта. Так, например, в 1866 году с тем, чтобы сделать бейсбол более зрелищным и повысить темп игры, был уменьшен размер мячей, с помощью разработки специальных приемов увеличены сила ударов и дальность бросков с одновременным переходом к подаче крученых мячей. В последующие десятилетия в легкой атлетике были внедрены низкий старт в беге, техника прыжков в высоту «ножницами», метод преодоления барьеров в беге путем выброса вперед вытянутой ноги и стиль «сползание» в прыжках с шестом. Однако что касается методов подготовки спортсменов к соревнованиям по бегу на длинные дистанции, то американцы здесь также делали еще только первые шаги, о чем свидетельствует, например, отчет одного из тех, кто сопровождали на дистанции Томаса Хикса, буквально «выстрадавшего» победу в марафонском беге на Олимпийских играх в Сент- Луисе.

«За десять миль до цели у Томаса Хикса появились признаки близкой потери сознания. Когда он попросил бутылку воды, я отказал ему, позволив лишь прополоскать рот дистиллированной водой. За семь миль до стадиона Хикс внезапно пришел в себя; в этот момент я понял, что настало время дать ему один миллиграмм стрихнина, смешав его с яичным белком. За милю до финиша он дошел до состояния, что ему хотелось во что бы то ни стало лечь на землю... но мы не дали ему сделать этого. Мы твердили Хиксу, что если он не может иначе, то пусть по крайней мере идет пешком широким шагом, но только не останавливается. Немного спустя, когда его лицо приобрело пепельный цвет, мы дали ему еще один миллиграмм стрихнина с двумя яйцами, а также глоток бренди. Кроме того, мы облили его с ног до головы теплой водой из канистры, которую везли с собой в машине. Освежившись таким образом, он вновь пришел в себя. Но последние две мили Хикс тащился с трудом. Глаза его утратили всякий блеск, лицо совершенно обескровилось, руки повисли вдоль тела как плети, колени одеревенели настолько, что он едва отрывал ноги от земли. Хикс был в сознании, но время от времени его одолевали галлюцинации. Словом, последняя миля стала для него сплошным мучением. Мы скормили ему еще два яйца, вновь облили водой и дали глоток бренди. Но, несмотря на все это, Хикс смог преодолеть два последних подъема перед финишем лишь с огромными мучениями и из-за усталости был не в состоянии принять завоеванный им приз».

В первые десятилетия XX века под влиянием соревнований, определявших уровень международных спортивных достижений, тренеры-«любители» в Европе также начали стремиться к формированию у спортсменов качеств и способностей, необходимых для достижения более высоких результатов. Они ознакомились с переведенными на многие языки исследованиями Моссо и Тиссье, посвященными физиологии тренировок. Некоторые начали применять также аналитические методы обучения Деменя. Спортивные преподаватели стремились уже не только к тому, чтобы спортсмены как можно больше бегали, боролись и знали стоящие перед ними задачи, но и чтобы они искали наиболее рациональные способы выполнения этих задач. В спортивных играх и других видах спорта, связанных с единоборством, было признано также важное значение тактики. Родились первые тренировочные программы, началось проведение целенаправленных экспериментов. Однако определяющую роль в достижении подлинно высоких результатов по-прежнему играли состязания между отдельными спортсменами, обладающими выдающимися способностями, а также эмпирический опыт, случайно становившийся общим достоянием.

Луис Спиридон, который сначала был водоносом, а затем рассыльным, в процессе своей непосредственной работы непроизвольно проводил «тренировки на отдельных отрезках дистанций», когда во время перерывов на отдых между доставкой воды или писем продолжал бежать рысцой. О Джиме Торпе с восхищением писали, что за несколько месяцев он освоил программу пятиборья и десятиборья. Однако это не было случайностью. Входившие в обряд посвящения его племени испытания, которые в то время демонстрировались уже как туристическая достопримечательность, в значительной мере напоминали отдельные виды десятиборья. Кроме того, будучи в прошлом бейсболистом, Торп приобрел «базовые» навыки, необходимые и для участия в легкоатлетических соревнованиях.

Подготовка к соревнованиям облегчалась и тем, что виды спорта еще не были столь дифференцированны, как сегодня. Идеалом конца XIX — начала XX в. был универсальный спортсмен («мастер на все руки»), который мог завоевать лавры олимпийского и мирового чемпиона одновременно во многих видах соревнований. Хорошим примером такого спортсмена является немец Карл Шуман, который в 1896 году на Афинской Олимпиаде занял в общей сложности четыре первых места — в классической борьбе, а также в гимнастике: в опорном прыжке в личном зачете, на брусьях и перекладине — в командном. Специализация приобрела развитие только в профессиональном спорте, занятия которым служили источником существования. Гимнасты часто участвовали в состязаниях по велосипедному спорту, конькам и борьбе. Что касается венгров, то двукратный чемпион по плаванию Афинской Олимпиады Альфред Хайош столь же интенсивно занимался футболом и легкой атлетикой. Чемпион по борьбе Лондонской Олимпиады 1908 года Ричард Вейс начинал как гимнаст и легкоатлет. В связи с этим между клубами, естественно, возникало много разногласий. Нередко с трудом определяли даже, к какому клубу в первую очередь принадлежал тот или иной спортсмен.

В этих условиях спортсмены, даже не подозревая об этом, выполняли дополнительные двигательные упражнения в современном смысле этого термина. Летом гоняли мяч, плавали, катались на велосипеде, занимались легкой атлетикой. Зимой же занимались гимнастикой, коньками или борьбой. В результате их подготовка становилась разносторонней.

К концу XIX — началу XX в. относится и начало деятельности спортивных врачей. В 1899 году после длительных наблюдений Хенекен опубликовал свои замечания в связи со «спортивным сердцем» бегунов, положил тем самым начало длившейся до 1936 года дискуссии, завершение которой явилось неоценимой заслугой венгра Альфонза Керести. На Олимпийских играх 1906 года спортивные врачи разных стран начали проверять деятельность сердца и кровообращение спортсменов. Сборные команды и наиболее крупные клубы заключили контракты со спортивными врачами.