Идеи Ж. Ж. Руссо (1712—1778) относительно физического воспитания определялись потребностями независимого от наследственных и сословных привилегий воспитания революционной буржуазии. В своей работе «Эмиль, или О воспитании» он резко противопоставил изнеженной, избалованной и слабохарактерной аристократической молодежи диких, не затронутых цивилизацией, грубых и здоровых, связанных с природой выходцев из простого народа. В качестве примера для подражания он выдвинул отвечающий идеалам Возрождения тип разносторонне развитого, сильного, умелого и смелого человека.

По его мнению, всякая общественная проблема происходит от человеческого зла, а зло в свою очередь — от слабости человека. Это положение можно изменить только путем воспитания закаленной, сильной молодежи. Чем больше ребенок приучается бороться с силами свободной природы, тем более ловким он вырастает. Руссо был первым, кто признал необходимость тренировать органы чувств. В своих предложениях он подчеркивал важность развития деятельности, направленной на преодоление естественных препятствий, в частности таких ее видов, как карабканье на деревья, перелезание через каменные стены, прыжки с камня на камень, поднятие и перенос различных тяжестей, заплывы.

Руссо встроил в свою систему и взгляды других мыслителей. Например, у Локка он заимствовал тот принцип, что любовь к физическому труду, к подвижности следует прививать уже в детстве. Тезисы Локка, касающиеся активного отдыха, он использовал в своих предложениях относительно сочетания задач умственного и физического воспитания. «Великая тайна воспитания, — пишет он, — состоит в том, что физические упражнения и упражнения духовные всегда служат отдыхом друг для друга». В связи с педагогической ценностью игр он в целом придерживался одного мнения с Коменским, хотя последний признавал воспитательную ценность только тех игр, которые сопровождаются физическими испытаниями и побуждают решать самостоятельные задачи. В физическом воспитании девочек он считал важными не силу, закалку и ловкость, а характер, обаятельность и грациозность.

Взгляды Руссо вызывали в среде педагогов того времени большие споры и как сочувствие, так и возражения. Отдельные жаждущие прославиться группы тогдашней молодежи настолько восприняли его «воззрения» на естественный образ жизни, что по примеру первобытных людей начали ходить в звериных шкурах с дубиной на плече. Были и такие, которые доводили до крайности закалку своих детей. Они не пеленали новорожденных, окунали их в холодную воду и подвергали различного рода естественным испытаниям, выставляя на ветер, под дождь и т. п.

Крайности моды на Руссо вскоре прошли, но его взгляды на воспитание закрепились в западноевропейской буржуазной педагогике. Многое почерпнули из них филантропы. Даже апостолы реформы физического воспитания в конце XIX века ссылались на его теории в своей борьбе за введение атлетики и игр на открытом воздухе. Существовавшие во Франции школы естественной гимнастики и искусства движений тоже питались из источников наследия Руссо. А в наши дни его аргументы провозглашаются в противовес профессионалистским спортивным воззрениям, искажающим суть физической культуры.

Однако часть принципов Руссо получила узкое и искаженное толкование. Так, например, мысль о том, что основы воспитания ребенка следует заложить до того, как ему исполнится 12 лет, стали понимать так, что именно по достижении им этого возраста и следует закончить воспитание. Этот превращенный в догму взгляд в течение длительного времени препятствовал распространению физического воспитания на старшие классы средних школ и на высшие учебные заведения.

Во взглядах Руссо на физическую культуру нашли свое выражение те запросы французской буржуазии, которые относились к потребностям физического развития человека. «Но не меньшая забота о физическом развитии как молодежи, занимающейся умственным трудом, требующим сидячего образа жизни, так и молодых людей, выполняющих тяжелую физическую работу, — констатирует профессор Анджей Воль, — выражается в работах социалистов-утопистов. Морелли (даты жизни неизвестны) тоже, отталкиваясь от законов природы, обратил внимание на роль физических упражнений, развивающих организм и способствующих выполнению работы по специальности. Габриель Мэбли (1709—1785), ссылаясь на примеры из истории Древнего Рима, подчеркивал роль физических упражнений в патриотическом воспитании трудящихся масс и сохранении их здоровья. Совершенно понятно, что мыслители эпохи Просвещения падению нравов феодального общества, изнеженности аристократии, ее лени и праздности противопоставляли трудолюбие революционных слоев, выступающих за социальное переустройство общества, их стремление получить физическую подготовку, неотделимую от дела защиты родины».

Самые последовательные силы революции пытались провести в жизнь представления предвозвестников нового общественного порядка, связанные с физическим воспитанием. В проекте выдвинутого Лепелетьером плана воспитания народа, который Робеспьер после смерти автора направил 13 июля 1793 года на рассмотрение Конвента, фигурировала и систематическая физическая подготовка школьников. Лепелетьер хотел обеспечить развитие физических способностей не только путем введения нескольких гимнастических упражнений, но —- наряду со здоровым образом жизни, соответствующим питанием, ритмичными и здоровыми темпами работы — при помощи «взаимосвязанных периодически повторяющихся упражнений». Однако через несколько лет после победы революции дело физического воспитания — вместе с другими гуманистическими требованиями эпохи Просвещения — отошло на задний, план. Типичным примером является и «хождение по мукам» швейцарского педагога Песталоцци.